Трансжелдориздат, в сб. "Великий резерв" М., 1939 г.

В. Шмерлинг

Зинаида Троицкая

Высокого роста женщина в черной шинели с петлицами железнодорожника вошла в кабинет начальника М.-Окружной железной дороги.

Александр Огнев, начальник дороги, депутат Верховного совета СССР, приветствовал вошедшую как старую знакомую. Они не раз уже встречались на совещаниях стахановцев транспорта. Тогда Огнев был машинистом депо Тула, а его собеседница — Зинаида Троицкая — машинистом депо Москва-пассажирская Ленинской дороги. Теперь же они встретились для того, чтобы Огнев, назначенный начальником дороги им. Ф. Э. Дзержинского, передал Окружную дорогу Зинаиде Троицкой

Огнев, сдавая дела, часто смотрел на письменный стол, где под стеклом лежал схематический план дороги, рельсовым кольцом опоясавшей Москву.

Больше пяти месяцев был Огнев начальником Окружной дороги. Это кольцо лежало в центре всей его жизни и работы.

М.-Окружная дорога долгое время была мишенью для врагов. Они пытались парализовать работу Московского железнодорожного узла и связанных с ним одиннадцати магистралей.

Огневу пришлось восстанавливать разрушенное, многое создавать заново для того, чтобы сделать Окружную столичную дорогу образцовой.

Передавая дорогу новому начальнику, он говорил о сделанном, о намеченном и незавершенном. Ведь он только начал, только недавно расшевелил людей на всех станциях этого небольшого, но имеющего важнейшее значение железнодорожного кольца!

Троицкая внимательно слушала Огнева. Многое для нее было еще непонятным в плане, лежащем под стеклом. Как управлять и действовать четко и безошибочно, направляя -маршруты по этому кольцу, которое огибает великий город?

Начальники служб и их заместители, инспекторы, инженеры один за другим входили в кабинет. Стало тесно. Никто не садился. Все почтительно обступили женщину, которую Огнев представил им как нового начальника дороги.

Они аплодировали женщине, которой сталинский народный комиссар Лазарь Моисеевич Каганович доверил высокий командный пост на транспорте. Они горячо приветствовали знаменитую железнодорожницу-орденоносца, первую в мире женщину-машиниста, ставшую и первой в мире женщиной-начальником дороги.

Зинаида Троицкая старалась не выдать своего волнения. Она стояла смущенная и улыбающаяся рядом с Огневым, и словно просила всех как можно скорее оборвать аплодисменты,, необычные в этом будничном кабинете.

Работая машинистом, она запоминала мосты, уклоны, кривизну пути, холмики и даже отдельные деревья. Это помогало осваиваться с особенностями участка. Теперь же надо было как-то по-другому изучать новый «путь» для того, чтобы направлять и объединять работу многих машинистов, кочегаров, движенцев, составителей, стрелочников, грузчиков...

Перед тем как поздно ночью выйти из кабинета, Зинаида Троицкая подписала телеграмму:

«Всем начальникам служб, отделов, начальникам станций, депо, дистанций пути и связи, всем парторгам, политотделам, дорпрофсожу, прокурору, Дор. НКВД, Линсуд ж. д., милиции, начальнику стрелковой охраны.

На основании приказа Народного комиссара путей сообщения Л.М.Кагановича 9/Х1 в 24 часа вступила в исполнение обязанностей начальника Московской Окружной ж. д.».

Многие железнодорожники, и те, кто читал телеграмму Троицкой, и те, кто узнал о ее новом назначении из газет, хорошо знали нового начальника Окружной дороги.

Ей всего 25 лет, но как много уже можно рассказать о ее жизни!..

Детство Троицкой совпало с годами гражданской войны. Вместе с матерью переезжала она из города в город, сопровождая отца, командира Красной армии.

Саратов, Царицын, Калач, Ростов-на-Дону... Девочка привыкла к постоянным переездам и по железной дороге, и в обозе...

Мать — преподавательница1 начальной школы — учила неграмотных в красноармейских частях. Зина всегда присутствовала на уроках. Она усаживалась рядом с матерью и внимательно слушала все то, что запоминали красноармейцы, учившие азбуку между боями. Так девочка незаметно «ликвидировала» и свою неграмотность. Голубоглазый пятилетний товарищ иногда даже подсказывал бойцам, когда они запинались, отвечая на вопросы учительницы. Такой же смышленой была Зина и в школе, куда поступила прямо в пятый класс...

Кончились фронты. Отец сменил военную форму на железнодорожную...

Каждый день девочка по дороге в школу проходила мимо огромного здания Московского института инженеров транс-порта. Она прислушивалась к разговорам толпившихся у дверей студентов и подолгу смотрела в окно, разглядывая непонятные ей заманчивые таблицы, висевшие на стенах.

Еще в школе Зина решила, что она обязательно будет учиться в Транспортном институте на Бахметьевской улице.

Она занималась отлично по всем предметам, но особенно любила физику и математику и помогала подругам изучать эти

предметы.

Зинаиде Троицкой было пятнадцать лет, когда она окончила школу-девятилетку «со статистическим уклоном».

Высокая широкоплечая с гладко причесанными волосами, она выглядела старше. Но на этот раз все зависело от документов. Слишком рано окончила Зина школу — ей надо было ждать несколько лет для того, чтобы поступить в институт.

Все свободное время она проводила за чтением книг, читала и классиков, и научно-фантастические романы.

Как-то отец вернулся с работы особенно радостным. В его руке была путевка для дочери в школу фабрично-заводского ученичества при депо станции Москва-пассажирская.

На следующий день Зина поехала .на Казанский вокзал, прошла пассажирскую платформу и, пересекая пути, направилась к старому кирпичному зданию депо.

Из открытых ворот выезжал на круг паровоз. Пахло углем... Вместе с другими будущими «фабзавучниками» Троицкая с любопытством осматривала депо. Кругом выстукивали дробь молотки, люди спускались в смотровые канавы и снизу стучали по железным брюхам паровозов, которые в полумраке стойл казались особенно огромными...

Обо всем виденном Зина вечером с восторгом рассказывала матери, Елизавете Пантелеевне. Казалось и не пересказать всего!.. Каждый раз все более восторженной возвращалась Зина из депо. Скоро она уже знала названия частей локомотива и их взаимодействие. В своей комнате она повесила на стене разрезную модель паровоза. С увлечением выполняла слесарную работу.

Отец и дочь вместе утром выходили из дома. Расставались они на вокзальной площади. Вскоре к ним присоединилась и мать: Елизавета Пантелеевна поступила в депо станции Москва-пассажирская табельщиком-счетоводом.

Зина сдала экзамен на слесаря, а затем вместе со всей группой учеников стала заниматься на краткосрочных курсах помощников машиниста. Вскоре она блестяще выдержала и новый экзамен. Значит скоро — на паровоз!

В клубе в честь выпуска молодых помощников машиниста был устроен торжественный вечер. Начальник курсов зачитывал список окончивших, сообщая — кто из них где будет работать. Троицкая насторожилась. Она хорошо знала все паровозы депо. На какой же ее назначат?.. — Троицкая Зинаида — слесарем.

Эти слова словно обожгли девушку. Как же так, почему? Ведь она прошла медицинский контроль, который из всей группы не допустил к работе на локомотиве только двух слабосильных парней. Неужели и она должна быть вместе с ними?

Нет, это ошибка — иначе не может быть. Ведь лучше всех отвечала она на самые придирчивые вопросы экзаминаторов. Но это не было ошибкой. Троицкая узнала о постановлении Наркомтруда, где ясно говорилось, что для женщин работа на паровозе считается «особо вредной». Значит, никто не имеет права допустить Троицкую на паровоз. Все это звучало как окончательный суровый приговор.

Вначале Троицкая недоумевала. Ее поразило это постановление. Ну, а если она здоровей и сильней многих машинистов-мужчин, если она хорошо знает машину, если ей уже давно грезится день, когда она самостоятельно поведет локомотив? Нет, ее стремления не может пресечь это наркомтрудовское постановление, так неожиданно омрачившее вечер, который должен был стать для нее таким радостным!

Троицкая решила не оставлять депо. Она осталась работать слесарем, но пользовалась каждой возможностью, чтобы проехать на паровозе хоть несколько перегонов.

Она всегда бывала на паровозах во время обкаток. Несколько раз удалось ей проехать даже до Рязани. Иногда ей поручали как комсомолке сопровождать комсомольские маршрутные поезда, и она неизменно выбирала себе место на паровозе, молча наблюдая за каждым движением машиниста. Вот бы и ей взяться за регулятор и мчаться вперед, чтобы быстрее мелькали перелески и сторожевые будки!..

«Пусть те, кто не может, не работают, а ко мне это постановление не относится, — думала Троицкая, — надо только доказать, что я сумею работать на паровозе не хуже, а лучше любого помощника машиниста мужчины».

С одним и тем же вопросом обращалась она и к мастеру, и к начальнику депо:

— Когда пошлете на паровоз?

— Изведу их, а добьюсь своего, — делилась она с близкими. И она «изводила», как только могла.

В депо нехватало помощников машиниста. Просьбу Троицкой поддерживала комсомольская организация. Ее вновь допустили к сдаче испытаний.

Своими знаниями, точными ответами она поразила комиссию. Решили попробовать, как проявит себя девушка на практике. В тот же день Троицкая получила назначение на паровоз. Никогда не забыть ей, как посмотрел машинист, когда она, одетая в черный комбинезон, взобралась на паровоз.

Она вошла в будку, как в давно обжитую комнату. Вот здесь все ее «хозяйство». За тяжелой заслонкой в топке весело шелестел огонь...

Наконец-то настали долгожданные дни: Троицкая заняла свое место у левого паровозного окошка. Но только здесь она вплотную столкнулась с вкоренившимся глубоко в сознание некоторых людей вековым предрассудком...

— Женщина на паровозе! Разве это женская работа? — говорили вокруг о Троицкой.

Ей надо было работать не наравне с мужчиной, а намного лучше. Стоило только допустить какую-либо оплошность, и ее, засмеяв, тотчас сняли бы с паровоза.

И Троицкая работала, не обращая внимания на смешки и придирки. Сколько было охотников подвести ее, заставить растеряться для того, чтобы посмотреть, как будет вести себя этот необычный помощник машиниста.

Как-то Троицкая на остановке спрыгнула с паровоза: хотела проверить, не греется ли подшипник. Паровоз остановился у высокой дачной платформы. Троицкая оказалась между его колесами и платформой. В руке она держала лейку со смазкой и гаечный ключ. Машинист, зная, что Троицкая сошла с паровоза, решил «полюбопытствовать», что сделает она, если паровоз неожиданно тронется. Раздался свисток. Двинулись поршни. Еще секунда, — Троицкая получила бы удар и попала бы под колеса. Только быстрота и ловкость спасли ее. Влезая в будку, она бросила лейку со смазкой на пол, стиснула в кулаке гаечный ключ, но ничего не сказала машинисту, который побледнел, представив себе, чем могла закончиться его дикая шутка. Постепенно Троицкую «признали».

— Не подкопаешься!

Убедились, что она вынослива, сообразительна и лучше многих старых машинистов знает технику паровозного дела.

Машинист Андрей Степанович Ермолаев первый по-настоящему поддержал Троицкую. Он сам попросил, чтобы ее назначили к нему на паровоз. С Ермолаевым считались в депо, как е отличным механиком.

Он просто относился к Троицкой. Хоть и много знает она, но нужен еще производственный опыт. И Ермолаев обучал Троицкую всему, до чего дошел сам, проездив сотни тысяч километров.

В депо понемногу привыкли к молодому помощнику — девушке. Но стоило только Троицкой во время стоянки на станции высунуться из окошка будки, как сразу же у паровоза собирались люди, которым было в диковинку присутствие женщины на паровозе. Какие только замечания не отпускались по ее адресу! Хоть в окно не показывайся!

Как-то на одной станции во время остановки Ермолаев и Троицкая услыхали громко произнесенную фразу:

— Федька, Федька! Смотри — девчонка на паровозе, да какая молоденькая!

Ермолаев выглянул из будки. Он увидел двух малышей четырех-пяти лет, которые важно разглядывали паровоз. После этого долго смеялись и машинист, и помощник. Уж очень забавно вырвалось это непосредственное восклицание из детских уст!

В депо часто менялись начальники. Каждый раз Троицкая ждала, не посмотрит ли косо новое начальство на то, что в депо работает на паровозе женщина. И нашелся, наконец, один — Фомичев, — который отдал приказ: снять Троицкую с паровоза, — пусть снова работает слесарем или техником-нормировщиком.

Троицкая узнала об этом в нарядной. Она пошла в депо, вычистила как всегда на паровозе все медные части, протерла арматуру. Работала печально, молча. Паровоз ушел без нее. Он, казалось ей, в этот раз особенно медленно выезжал из депо к поезду...

Она шла домой по путям, нервно комкая в руке разноцветные «концы» и лоскутки, которые всегда так бережно расходовала во время чистки машины.

Троицкая стала ежедневно ходить от начальника к начальнику, в управление дороги и НКПС, часами ожидала в приемных. Всюду наталкивалась она на хорошо известный ей нарком-трудовский циркуляр, в котором специально для нее красным карандашом подчеркивали соответствующий параграф.

В свободное от этих хождений время Троицкая возвращалась в депо и подолгу сидела в нарядной. Нарядчики знали о ее мытарствах...

Многие в депо сочувствовали Троицкой. Нарядчики, обходя начальство, посылали ее «тайком» на паровоз, если кто-нибудь не выходил на работу или опаздывал. Троицкая была признательна нарядчикам даже тогда, когда ей разрешали подготовить машину к рейсу.

Из депо она шла в различные учреждения. Бесконечное количество раз объясняла инженерам и врачам, что работа не тяжела ей, что ошибаются те, кто так назойливо «охраняет» ее от копоти и жара.

А как-то Зинаида Петровна вернулась на паровоз вместе с врачами — членами комиссии, которая должна была окончательно установить, может ли она ездить на паровозе.

Тесно стало в паровозной будке. Врачи следили за каждым движением Троицкой. То и дело слушали пульс. Часто отрывали от работы.

Но девушка покорилась. Она даже подробно объясняла врачам устройство паровоза и охотно протягивала свою крепкую руку:

— Считайте пульс!

Когда паровоз набирал воду, она взобралась на тендер, чтобы проследить за наполнением бака. Заметив, что еще минута и вода польется через борт, Троицкая быстро спрыгнула вниз, завернула вентиль колонки, а затем снова поднялась в будку. Врач уже был наготове. Он вынул часы и схватил руку Троицкой.

— Сто тридцать четыре,—произнес он мрачно. Троицкая испугалась было. Но потом засмеялась:

— Да это я так прыгаю, доктор!

— Посмотрим...

Не прошло и двух минут, как врач снова взял ее руку и успокоился. Троицкая ликовала:

— Ну, вот видите, теперь снова восемьдесят!

Врачи больше не слушали пульса Троицкой. Они составили целую диссертацию о ее сердце и дыхании и единодушно высказались за оставление девушки на паровозе.

Мать попрежнему выходила провожать дочь в поездки. Зина высовывалась из окошка будки и приветливо махала ей рукой.

...Четыре года пробыла Троицкая помощником машиниста. За это время многие из тех, кто начинал работать одновременно с ней, уже давно ездили машинистами. Троицкая в несколько раз превысила необходимую норму «наезженных» километров. Она подавала одно заявление за другим, но они или «терялись», или оставались без ответа. И только тогда, когда сами машинисты стали возмущаться тем, что Троицкую так долго «маринуют», начальник депо был вынужден допустить ее к испытаниям.

Троицкая блестяще провела пробную поездку. Наконец-то добилась она звания машиниста!

В то время она все еще была единственной женщиной, работавшей на паровозе. И паровоз ей дали тоже «единственный» во всем депо — Чн 394 маневровый. Это был старый локомотив. Никто из машинистов не соглашался на нем работать. Управлять им было трудно, он дергал и бросался вперед рывками, как необузданная лошадь.

Его не выпускали на станцию. Обычно он на дальних путях вывозил из тупиков больные вагоны.

— Давно его на гвозди пора, — говорили в депо про паровоз 394.

Эту-то машину и получили первая в мире женщина-машинист и ее напарник, комсомолец Василий Морозов. Оба они подолгу не выходили из депо во время промывки паровоза, потеряли сон и аппетит. Тщательно очистили все загрязненные части, проверили парораспределительный механизм, заменили в нем детали, освободили котел от накипи.

Как только ни насмехались, какими только обидными прозвищами ни величали их «чеэнку»: и «клячей», и «инвалидом», и «дергуном». Пытались острить над паровозом и после того, как он вышел с промывки: «Подмолодили, мол, «старушку»! Чн 394 двинулся на станционные пути. «Дергун» больше не дергал. Составитель остался доволен — первый раз «старушка» услышала одобрительный отзыв. Даже свисток паровоза звучал теперь совсем по-другому — чище и горластей.

Дежурные по станции Москва-пассажирская стали часто вызывать маневровый паровоз и в парки станций- — осаживать поезда, собирать вагоны. Скоро он стал выполнять всю маневровую работу.

Троицкая и ее напарник сделали паровоз неузнаваемым и так хорошо справлялись с работой, что на станции вместо четырех маневровых локомотивов решено было оставить два.

Не раз мечтала Троицкая вырваться на открытый путь, на магистраль, уйти далеко от мерцающих вокруг огней, чтобы впереди были бы только пространство и ночь, которую разрезают ослепительные лучи фар паровоза.

С маневрового паровоза Троицкую перевели на пассажирский 3 104. Они вскоре стали друзьями — Зинаида и «Зойка», — так в шутку называли локомотивы этой серии.

Троицкая добилась осуществления давнишней мечты: ей, наконец, доверили вести самостоятельно поезд.

...Шел 1935 год. Железнодорожный транспорт возглавил Лазарь Моисеевич Каганович. Сталинский народный комиссар посетил депо Сортировочная и беседовал там запросто с паровозниками.

В депо, где в 1919 году рабочие провели первый коммунистический субботник, о котором писал Ленин в «Великом почине», народный комиссар призывал к новому героизму, к борьбе за овладение техникой паровоза, за высокие скорости, за выполнение на транспорте сталинских лозунгов.

...В августовскую ночь 1935 года на весь мир прозвучал отбойный молоток донецкого шахтера Алексея Стаханова. И там же в Донбассе молодой машинист Петр Кривонос достиг необычной для товарных поездов скорости, опровергнув все доводы вредителей «пределыциков».

Вследза Кривоносом тульский машинист комсомолец Александр Огнев на паровозе серии ФД добился скорости 70 км в час и межпромывочного пробега своей машины в 40 тыс. км.

Троицкая жадно читала в газетах сводки о победах стахановцев-кривоносовцев. Она усердно боролась за чистоту на паровозе, за образцовое состояние машины... Обила будку линолеумом и в отличие от многих машинистов, выглядевших так, словно они были прокопчены дымом, всегда была на работе в чистом комбинезоне, из которого виднелась белая блузка.

«Зойка» не знала аварий и опозданий. Во время ремонта, когда паровоз стоял в деповском стойле, Троицкая была особенно требовательной. Мастера уже знали, что она сама все проверяет; она не расписывалась в книге ремонта, пока не убеждалась, что все требования выполнены до мелочей.

На своем паровозе Троицкая сделала больше 22 тыс. км без промывки при норме в 5 тыс. км.

...Как-то утром, когда Троицкая, вернувшаяся поздно ночью домой после поездки, еще спала, ее разбудил сильный стук в дверь. Троицкая вскочила с постели: должно быть вызывают в депо. На столе она увидела завтрак, который всегда оставляла мать, когда они уходили порознь.

 За дверью был слышен гул голосов. Она приоткрыла дверь и увидела деповских комсомольцев. Не сразу могла понять Зинаида Петровна, что случилось, — ей протягивали газету, пожимали руку, поздравляли...

В это же время в депо Елизавету Пантелеевну поздравляли за дочь. Утром она, придя на работу, услышала, что Зину чем-то наградили. «Должно быть значком «Почетному железнодорожнику», — подумала обрадованная мать. А потом ей принесли свежий номер газеты за 4 апреля 1936 года. Елизавета Пан 'е-леевна поискала фамилию дочери среди награжденных «Знаком почета» — не нашла, начала просматривать список награжденных орденом Трудового знамени — тоже ее не оказалось... Тогда она, волнуясь, взглянула выше... Вот —она! Награждена орденом Ленина! Если бы отец дожил до этого дня!..

...Троицкая с товарищами спешила в депо на митинг. Первой, кого она встретила, была мать. Они бросились друг другу в объятия, поздравляли, целовались, даже слезы выступили у обеих... Трудно было со стороны понять, кого именно из них наградили...

...По-прежнему работала Зинаида Петровна на паровозе, приходила в депо задолго до отправления, тщательно осматривала паровоз, проверяла заправку, топку, действие песочницы. Она уже водила дальние поезда. И когда пассажиры узнавали о том, что паровозом управляет Троицкая — машинист-орденоносец, об этом говорили в вагонах. Многие особенно внимательно прислушивались к ходу поезда, а некоторые специально выходили на остановках, чтобы хоть мельком взглянуть на машиниста.

Троицкой казалось, что теперь и ее жизнь переведена на другую скорость. Вскоре за свою безупречную езду она получила звание машиниста первого класса.

Летом 1937 года Троицкая рассталась с депо станции Москва-пассажирская, со своим паровозом и бригадой. Она была назначена заместителем начальника депо Сортировочная, а затем — начальником первого паровозного отделения Ленинской дороги. В совершенстве зная паровоз и среду паровозников, она умело добивалась намеченной цели. Враги в свое время немало издевались над Троицкой, хотели заставить ее отступить, но не смогли...

Партия громила вражеские гнезда. На места разоблаченных презренных троцкистов и агентов иностранных разведок становились новые люди, поднятые из народа, выращенные и воспитанные партией Ленина — Сталина.

Троицкая стала одним из таких командиров социалистического транспорта.

...Депо Сортировочная. Во все стороны бегут стальные пути... Без конца движется по ним грузовой поток, который нельзя задержать ни на минуту. Для этого нужны исправные, всегда готовые в путь паровозы. За все эти паровозы, за точный график их оборота, за безукоризненный ремонт, за уголь, за водоснабжение, за всю многообразную работу депо отвечала Троицкая.

И здесь она не расставалась со своей давнишней думой. Начальник паровозного отделения, она то и дело вспоминала ту девушку, которая печально шла по путям, после того как ее сняли с паровоза... Вспоминала себя...

Понятно после ее назначения никто не удивится больше и не улыбнется насмешливо, увидев ее на паровозе. Каждый скажет:

— Да ведь это Троицкая, награжденная орденом Ленина! А любопытно, как будут вести себя те же самые люди, когда увидят на паровозе незнакомую им женщину? Ведь еще многие усмехаются, когда речь заходит о привлечении женщины на локомотив. Все эти годы Троицкая была одиночкой и не имела последовательниц.

— Не все еще сделано, — думала Троицкая, а сама присматривалась к девушкам, работавшим в депо слесарями, нормировщицами, уборщицами. В автоматном цехе она приметила ловко работавших комсомолок Федосову и Кошкину. Приглядевшись к ним, Троицкая предложила обеим:

— Хотите работать на паровозе?

Начальнику паровозного отделения не пришлось долго уговаривать девушек. Федосова выросла не железной дороге (ее отец всю жизнь переводил стрелки), ей ли отказываться от предложения Троицкой, когда она только и мечтает управлять какой-либо машиной. Она училась в планерной школе, посещала аэроклуб...

Не отказалась от работы на паровозе и рослая физкультурница Анна Кошкина. Она, работая в депо, давно интересовалась устройством локомотива.

Девушки стали часто приходить в кабинет начальника отделения. Встречались они и в депо у паровозов, неустанно обучались технике управления. Троицкая помогала им готовиться к экзамену на помощника машиниста.

...30 июля 1938 года, в День железнодорожника, во время торжественного собрания в Центральном парке культуры к отдыха Зинаида Троицкая подошла к Лазарю Моисеевичу Кагановичу и попросила разрешения организовать рейс товарного поезда с женской бригадой на паровозе. Народный комиссар сразу же одобрил это начинание.

На торжественном собрании московских железнодорожников. Троицкая прочитала приветствие вождю народов великому Сталину.

Громко и отчетливо произносила она каждое слово. Она видела перед собой тысячи людей, заполнивших огромный амфитеатр Зеленого театра.

Вечером в парке зажглись праздничные огни. В темносинем, небе рвались ракеты, многоцветно и шумно пылали фейерверки,. Переливчатый свет лился на аллеи.

Среди железнодорожников Троицкая узнавала многих знакомых. Отовсюду то и дело слышалось:

— Здравствуйте, Зинаида Петровна!

Если бы рассказать всем этим приветливым людям о недавней беседе с Лазарем Моисеевичем, о том, как умеет он воодушевить человека, укрепить веру его в свои силы, умножить их!..

В праздничный летний вечер Троицкая обдумывала предстоящий рейс... Он состоялся в самой будничной обстановке в ночь с 14 на 15 августа 1938 года без речей и провожающих.

...Маршрут был выписан на станцию Куровскую. Троицкая внимательно осмотрела паровоз, тщательно подготовила машину к рейсу. Она отлично понимала, что эта первая поездка женской паровозной бригады решала многое. Сорваться, потерпеть неудачу, значило не только не оправдать высокого доверия партии и любимого народного комиссара, но и дать хорошие козыри в руки тем, кто преграждал до сих пор дорогу женщине на локомотив.

...Женщины заняли свои места в паровозной будке. Они были наготове. В последний раз Троицкая оглядела свою бригаду. Все трое без слов понимали друг друга. Раздался свисток. Главный дал отправление. Небывалый в истории железных дорог рейс начался...

Троицкая открыла регулятор. Миновали выходную стрелку...

Машина быстро набирала скорость. Три женщины работали молча, сосредоточенно и спокойно. Федосова и Кошкина попеременно сменяли друг друга у паровозной топки и на тендере. Умело работали лопатой, равномерно, тонким слоем разбрасывая уголь по колосниковой решетке, зорко следили за сигналами, особенно настораживались на закруглениях.

Зинаида Петровна вела поезд опытной рукой мастера.

— Ну, как, девчата? — нарушила Троицкая деловую тишину.

— Пара хватит, — бойко крикнула в ответ Маруся Федосова.

Поезд мчался вперед.

На подъемах Троицкая открывала большой клапан, не допуская рывков, не теряя плавности хода; на уклонах она спускала состав, не боясь его «распустить», отлично владея тормозами, не расходуя пара зря...

Товарный поезд шел, как курьерский. Опыт, умение и точный расчет первоклассного механика показала Троицкая в эту поездку.

В Куровскую поезд пришел на 1 час 17 минут раньше расписания. Это была большая победа первой женской паровозной бригады.

И никто из тех, кто видел мчащийся состав, даже не подозревал, что совершался рейс, который войдет в историю советского железнодорожного транспорта.

В бригаде Троицкой были женщины, недавно пришедшие на паровоз. Для них этот рейс был одним из первых. Да и сама Троицкая вела поезд после некоторого перерыва в своей практической езде: больше двух месяцев она не бралась за регулятор. Профиль пути участка был ей незнаком — она ориентировалась не по памяти, не по примелькавшимся предметам, а руководствовалась исключительно опытом и навыками замечательного механика-водителя, быстро приспособляясь к особенностям перегонов, экономя каждый килограмм топлива и выгадывая секунды, из которых и сложилась победная цифра 1 час 17 минут на сравнительно небольшом отрезке: Москва — Куровская.

Хладнокровие и выдержку показала она в эту ночь! Как важны будут эти качества водителям поездов в военное время, когда придется осваивать незнакомый путь, следуя по нему с наибольшей скоростью!

Утром Троицкая, сойдя с паровоза, рапортовала народному комиссару о проведенном рейсе. И в ответ первая паровозная бригада из женщин получила памятную телеграмму от товарища Кагановича:

...«Ваш почин опровергает лживую, вредную «теорию», будто бы женщины не могут быть машинистами, и практически подтверждает, что женщина при желании справится с работой на паровозе не хуже мужчины.

Женщины железнодорожного транспорта и жены железнодорожников должны последовать примеру Троицкой — овладеть техникой управления локомотивом, этой основной двигательной силой железнодорожного транспорта».

Этой телеграммой товарища Кагановича была повергнута в прах вредная «теория» консерваторов и нанесен смертельный удар вековому предрассудку, против которого несколько лет назад впервые выступила комсомолка Троицкая. Она стала «запевалой» движения железнодорожниц-патриоток, которое началось и в больших депо, и на маленьких станциях.

Женщины широко использовали равноправие, закрепленное за ними Сталинской Конституцией. Новая могучая сила, бывшая до сих пор в резерве, вступила в борьбу за новые достижения на железнодорожном транспорте.

Теперь в самых отдаленных уголках железнодорожной державы женщины изучают паровоз, сдают экзамены на помощника машиниста, идут по пути, смело проложенному Троицкой.

...28 октября 1938 года от перрона Казанского вокзала в Москве отошел скорый поезд № б Москва — Ташкент. Радиорупоры, установленные во всех вагонах, объявили пассажирам, что поезд целиком обслуживается женской поездной бригадой, паровоз же ведут машинист-орденоносец Зинаида Троицкая и ее бригада. Рейс совершается в честь 20-летия Ленинско-Сталинского комсомола.

Плавно шел скорый поезд. Ночью уже далеко от Москвы многие пассажиры вдруг проснулись от резкого толчка. Раздались отдельные сердитые и сонные голоса — пассажиры негодовали на «неопытность» женщины-машиниста. Но толчок был неизбежен: не будь его — произошло бы крушение.

Троицкая остановила поезд, применив экстренное торможение, так как путевые рабочие, ремонтировавшие путь, оставили на этом участке незакрепленные рельсы.

Несколько минут стоял скорый. Троицкая еле сдерживала переполнявшие ее возмущение и досаду...

Рельсы закрепили. Скорый продолжал свой путь, нагоняя просроченные минуты.

Утром проводницы рассказали пассажирам о причине внезапной остановки поезда ночью. Пришлось выспавшимся ворчунам взять обратно свои упреки по адресу женщины-машиниста и негодовать на этот раз по поводу возмутительной халатности путейцев, среди которых, конечно, было немало мужчин.

Женская паровозная бригада вернулась в Москву. На перроне Казанского вокзала состоялся митинг. Паровоз на этот раз был трибуной. Его украшал лозунг на кумаче: «Женщины, овладевайте техникой управления локомотивом!»

А вскоре было опубликовано краткое, но знаменательное постановление советского правительства:

...«Во изменение постановления Наркомтруда СССР от 10 апреля 1934 года за № 119 Совет народных комиссаров Союза ССР постановил: исключить из списка особо тяжелых и вредных работ и профессий, к которым не допускаются женщины, профессии паровозных машинистов, помощников паровозных машинистов, паровозных кочегаров, слесарей текущего ремонта».

Вместе с тысячами женщин Зинаида Петровна Троицкая с нескрываемым удовлетворением встретила это постановление, хотя оно уже и не имело к ней непосредственного отношения: наркомтрудовская «теория», с которой Троицкая вела больше года ожесточенную борьбу, была официально отменена, когда первая в мире женщина-машинист получила высокое назначение на пост начальника дороги.

* * *

Больше четверти века вопрос о постройке вокруг Москвы железной дороги «обсуждался» в Московской городской думе и... не двигался с места.

Началось с того, что 23 февраля 1870 года Московской городской думе представлен был «комиссией о пользах и выгодах общественных» доклад по ходатайству московского купца Сушкина «о соединении посредством железнодорожной ветви Царицынской станции Московско-Курской дороги с Мытным двором».

Десятилетиями тянулся спор, какой же должна быть Окружная дорога. Купцы предлагали подвести ее к Замоскворечью и Кремлю. Промышленники обещали не жалеть денег, если дорогу проведут у Девичьего поля. В ход были пущены связи в сенате и министерстве путей сообщения, взятки и прочие «средства воздействия».

Москва с каждым годом все больше и больше превращалась в «государственное торговое депо». Грузы со всех сторон по новым железным дорогам шли в Москву. А здесь их с одной железной дороги на другую перевозили... ломовые возчики.

Окружную дорогу, наконец, построили. Но ее провели вокруг Москвы в некотором отдалении от города, а не по Камер-Коллежскому валу, как предлагали купцы из Зарядья и Мытного двора.

Московские заводы, склады, пакгаузы стали строиться вблизи полотна Окружной дороги.

...Уже давно разросшаяся Москва вышла за пределы кольца Окружной дороги. Парки, предприятия, кварталы новых огромных домов возникли в эти годы за ее мостами.

Рельсовый круг теперь не всюду проходит по окраинам города. Трамваи пересекают пути Окружной во многих местах задолго до конечных пунктов своих маршрутов.

Те, кто проектировал М.-Окружную дорогу, не могли предполагать, что ей придется стать основной артерией, которая связывает между собой одиннадцать магистральных дорог и все их — с такими крупными московскими «клиентами», как автомобильный завод им. Сталина, «Шарикоподшипник» им. Кагановича, строительства Дворца Советов и Южной гавани...

Небольшие станции Окружной дороги сохранили названия, от которых веет историей. Станция Белокаменная напоминает о древней «белокаменной» Москве; станция Лизино — о воспетом Карамзиным Лизином пруде, в котором утопилась героиня сентиментальной повести этого писателя о том, что «и крестьянки любить умеют»...

И вместе с тем редко где еще в Москве так чувствуется биение мощного пульса всей великой советской страны, как именно на путях небольших станций Окружной дороги.

Тяжеловесные товарные поезда, наполненные богатствами недр, изделиями заводов, пересекают советскую страну с запада на восток, с юга на север. Весь этот груз проходит по кольцу Окружной перед тем, как перейти с одной магистрали на другую.

Гигантский грузопоток каждый день устремляется со всех сторон на Окружную дорогу: уголь, нефть, лес, асбест, химические удобрения, тракторы, комбайны, легковые и грузовые машины...

Окружная дорога — всесоюзная «пересадочная станция» для товарных вагонов страны.

...Сотни передаточных путей. Они раскинулись веером по всем направлениям.

По кольцу Окружной дороги движется также все то, что приходит в адрес столицы: хлопок для текстильных фабрик, сталь для заводов, зерно, мясо, овощи для миллионов москвичей.

Через Окружную дорогу электростанции Москвы и заводы получают нефть и уголь, которые в столице перевоплощаются в тепло, свет и движение.

Все, что производит Москва — машины, станки, автомобили, — сразу же с московских заводов поступает на Окружную, откуда и расходится по всей стране.

По протяженности пути Окружная дорога невелика, но по грузообороту она превосходит многие большие дороги.

Тесно на рельсовом круге! Поезда мелькают чаще московских трамваев. Один состав следует за другим, словно преследует его по пятам...

Сложно управлять движением поездов на кольце. Надо, чтобы они не «кружились», а оборачивались в самое короткое время. Окружная всегда должна быть готова к приемке грузов, которые одинаково срочно нужны Уралу и Белоруссии, Дальнему Востоку и Ленинграду, Архангельску и Новороссийску.

Надо так руководить движением, чтобы весь местный груз в Москву и из Москвы не сталкивался с транзитом, чтобы грузопотоки не мешали друг другу.

Ни одна дорога не имеет так много обменных пунктов, такого количества примыканий и веток. Окружная дорога связана подъездными путями со всеми крупными московскими фабриками и заводами. Все эти стальные «ручьи» впадают в основное «русло» — кольцо. Вокруг Москвы днем и ночью движутся товарные поезда. Идут выгрузка и погрузка, перерабатываются составы, паровозы берут все новые и новые поезда...

...Все станции Окружной связаны селекторной связью с управлением дороги на Комсомольской площади.

В комнате, обитой зеленой материей, у селектора — поездной диспетчер. На стене перед ним — схема Окружной дороги.

Как на ладони, видит диспетчер подчиненную ему линию. Отсюда он направляет маршруты, отдает команду, которая сейчас же передается дальше — стрелочникам, составителям, машинистам.

У селектора на диспетчерском графике отражается все то, что происходит на станционных путях.

Каждую минуту меняется положение на дороге.

В диспетчерской то и дело поочередно раздаются голоса людей со станций. Запрашивают Воробьевы горы, Серебряный бор, Красная Пресня... Здесь в тихой комнате как бы чувствуется перестук вагонных колес, звучание сигналов — работа огромного согласованного железнодорожного механизма.

Усилия дежурных по станции, грузчиков, составителей, всех людей дороги, собранные вместе, отражаются в цифрах. Учет ведется непрерывно, сопровождая движение поездов, погрузку и выгрузку...

...Несколько раз в сутки начальник дороги разбирает поездное положение. Начальники служб: движения, грузовой, паровозной, их заместители, инспекторы собираются у письменного стола Троицкой.

— Какой остаток на кольце для сдачи на магистрали? — спрашивает начальник дороги. — Сколько неразвезенных вагонов?

Троицкая быстро усвоила особенности движения на Окружной. Она разговаривает с движенцами на их языке. Стоит ей взглянуть на схему поездного положения, и она ясно видит работу каждой станции: где забиты фронты выгрузки, где без движения стоят вагоны...

Выполнение государственного плана погрузки и выгрузки — железный закон, которому подчинена вся работа дороги. За каждой цифрой Троицкая привыкла видеть людей. ...На одной из станций плохо с выгрузкой. Троицкая вызывает начальника станции к телефону.

— Говорит начальник дороги. Здравствуйте. Почему вы не выполняете плана выгрузки? Вы сообщили, что вагоны поданы, а их не было. Неужели начальнику станции нельзя верить!.. Вы только приказали, чтобы их подали, а нам сообщили, что вагоны уже там. Вы не проверяете распоряжений, которые отдаете, и, кроме того, сами нечетко командуете... Да, сорвали выгрузку. Если бы вы сказали, что нет паровоза, мы помогли бы, а вы вводите в заблуждение...

По ходу разговора можно понять, что начальник станции всячески оправдывается.

— А сейчас как идет работа? — перебивает его Троицкая. — Ладно. Ну, паровоз мы вам сейчас подгоним. Давайте. Обеспечьте выгрузку.

Троицкая кладет трубку.

Обсуждение поездного положения продолжается. Троицкая недовольна цифрами по Угрешской. Станция может сорвать выполнение суточного плана.

— Плохо работают маневровые паровозы, — объясняет работник службы движения.

— А кто там сейчас дежурным? — спрашивает Троицкая.

— Не знаю.

— Как же вы руководите? А может быть там Поздняк. Он слаб, ему нужно помочь. Почему 4203 остановился? Кто виноват?

— Служба тяги.

Начальника дороги не удовлетворяет ответ.

— Кто конкретно, не все же. Я сколько раз говорила, чтобы мне не докладывали «в общем и целом»...

В Кожухове простоял лишние пятнадцать минут паровоз. Начальник дороги немедленно выясняет причину задержки.

— Левый инжектор плохо качает, — объясняет начальник паровозной службы.

— Это можно было исправить на ходу.

— Воды мало.

— Так и говорите. Упустил воду машинист, а потом и давай спасаться. Почему же нельзя помощнику доверить наладить инжектор? — допытывается Зинаида Петровна.

— А он своей бригаде не доверяет...

Об этом паровозе, задержавшемся в Кожухове, о его людях начальник дороги делает заметку в блокноте.

...Троицкая не увлекается приказами. Приказ она подписывает только тогда, когда нельзя без него обойтись, для того, чтобы поднять массы. Но если приказ отдан, Троицкая неоднократно к нему возвращается. И не только для того, чтобы сделать отметку в соответствующей графе «исполнено».

Проверка исполнения — стиль работы начальника дороги. Она проверяет выполнение всех приказов и при личных встречах, в дружеских беседах, на совещаниях при начальнике дороги.

В кабинете Троицкой все время меняются люди. Ее ждут, многих она вызывает сама. И с кем бы она ни разговаривала, — с работниками НКПС, с директорами московских заводов, с помощниками машинистов, с начальниками служб и диспетчерами, — она одинаково требовательна.

Начальник дороги в беседах со специалистами не стесняется своей неосведомленности по ряду вопросов. Но это не дает ей права не давать на эти вопросы ответов. Она выслушивает подробнейшие объяснения, как «ученица», и тут же дает указание своему недавнему «учителю», как начальник.

...На дороге замерзают паровозные и бытовые водоразборные колонки. Комиссия в составе инженеров и врача уже докладывала об этом Троицкой. Раньше колонки зимой утеплялись навозом. Теперь же из-за санитарных соображений использование навоза запрещено.

Долго слушала Троицкая подробный отчет о колонках. — Что же вы предлагаете?

Специалисты долго мялись, пока не выступил санитарный врач.

— Это надо было предусмотреть еще прошлой осенью, когда готовились к зиме. А теперь что ж... Я, в частности, не могу нести ответственности, я на дороге недавно.

— А кто же будет отвечать? — оживилась Троицкая. — Я тоже на дороге не так давно. Разве можно этим оправдывать свою бездеятельность? Вот вы, я вижу, заседали, долго изучали вопрос и все же ничего не придумали...

Троицкая долго добивалась четкого ответа, как разрешить вопрос с колонками теперь, когда морозы? После долгих расспросов начальник дороги делает вывод:

— За всеми колонками надо установить наблюдение, чтобы их все время отогревали. Поручить это водоливам. И, не дожидаясь лета, срочно установить новые колонки. Мало ли, что их зимой никто никогда не ставил, а мы попробуем!

* * *

Железнодорожники Окружной уже хорошо знают голубой «ЗИС» начальника дороги. С разных сторон Москвы он подъезжает к кольцу.

Зинаида Троицкая беседует с уборщицами станций, проверяет стрелочные переводы, знакомится на месте с работой машинистов маневровых паровозов.

Только что она была на станции Лихоборы, а через некоторое время ее видели уже на станции Симонове, у цистерн. Вечером же ей надо еще обязательно побывать на станции Серебряный бор, в гостях у товарища Бусарова, путевого обходчика первой дистанции службы пути, который празднует свой юбилей: он тридцать лет проработал на своем километре!..

Троицкая часто надолго покидает свой кабинет на Комсомольской площади.

Чаще, чем на других станциях, она бывает на станции Бойня. Внутри кольца Окружной дороги существует еще так называемый Боенский узел, который обслуживает крупнейших клиентов дороги: завод Клейтук, «Шарикоподшипник», Мясокомбинат им. Микояна.

...Станция Бойня. Одно название уже говорит об ее основном грузе. Не считая мяса, которое доставляется в Москву в холодильных вагонах и автотранспортом, станция Бойня ежедневно принимает для Москвы тысячи голов скота. На языке железнодорожников этот груз, прибывающий в тысячах вагонов, называется «живностью». После живности вагоны нужно очищать от навоза, промывать, дезинфицировать.

Вредители широко использовали станцию Бойня для своих гнусных целей: отсюда они рассылали вместе с неочищенными вагонами заразу по всей стране.

Уже Александр Огнев, приняв Окружную дорогу, обратил внимание на работу дезинфекционно-промывочной станции, которая плохо справлялась со своим делом. Сотни вагонов уходили из Москвы непромытыми. К работе в зимних условиях дезпромстанция была не приспособлена. Тогда решено было создать открытую платформу и зимой промывать вагоны горячей водой.

То, что начал Огнев, Троицкая взялась довести до конца. Некоторые работники, после ухода Огнева, пытались опорочить его начинание. Они утверждали, что зимой нельзя промывать вагоны на открытом воздухе, так как замерзнет вода.

И когда наступили первые морозы, дезпромстанция прекратила нормальную работу.

Троицкая несколько раз посещала дезпромстанцию. Она осматривала котлы, выслушивала объяснения инженеров и безоговорочно поддерживала тех, кто утверждал, что на открытой платформе можно работать даже в самые жестокие морозы. Не было дня, чтобы Троицкая не занималась дезпромстанцией. Она назначила сжатые сроки для производства необходимых дополнительных работ.

На дезпромстанции чистили воздухопроводы от шлака, приводили в порядок котлы...

...Троицкая приехала на станцию Бойня, чтобы лично проверить, как работает открытая платформа после чистки котлов, хватает ли пара...

Подали состав, недавно освобожденный от живности. Грузчики вошли в вагоны. Замелькали лопаты (навоз из вагонов ежедневно отправляется на поля московских совхозов).

Когда состав был очищен от навоза, в действие вступили шланги. В вагоны полились мощные струи горячей воды.

...Длинный состав промыт. Маневровый паровоз увозит его в парк. Теперь в вагоны можно принять любой груз.

Открытая платформа работает зимой круглые сутки; невзирая на морозы, вагоны будут обязательно принимать горячий «душ»... Зинаида Троицкая каждый день получает десятки писем. В нашей стране труд сближает незнакомых людей. Женщины пишут Троицкой о своем желании работать на железнодорожном транспорте, о первых своих пробных поездках. «Живу я в тихоньком уголке, — пишет одна из таких корреспонденток, — кругом лес, тишь... Но все-таки скоро буду управлять локомотивом»...

Участник боя на озере Хасан Константин Грищук из Несветского района шлет короткое письмо: «Привет комсомолке! Я горжусь тем, что дочери социалистической родины быстро растут и занимают командные должности»...

Среди железнодорожников Окружной много женщин — дежурных по станции, слесарей, связистов, бригадиров пути и поездных мастеров. Начальником станции Симонове отлично работает девятнадцатилетняя Бакланова. Даже домохозяйки, жены паровозников и командиров депо Лихоборы, дали обязательство начальнику дороги к 8 марта глубоко изучить Правила технической эксплуатации.

* * *

...Несколько раз буфетчица меняла остывшие стаканы чая на столе начальника дороги.

Троицкая озабочена. Уже давно у ее стола стоят начальник службы движения Чихладзе, начальник грузовой службы Диденко, инспектор Тютин.

Начальник дороги анализирует работу Окружной за сутки. Начальники служб развертывают перед Троицкой графики оборота паровозов, передаточных поездов, докладывают о каждом случае остановки поезда. Сегодня на дороге плохо выполняется план выгрузки. Парк—не в норме. На путях скопилось много неразвезенных вагонов. И все из-за цистерн.

Нефть прибывает для московских электростанций. Москва жадно поглощает содержимое тысяч цистерн. Нефтебазы не поспевают со сливом. На путях ждут своей очереди целые нефтяные поезда. А к Москве непрерывно движутся новые составы цистерн. Все это должна принять Троицкая на Окружную.

Она сама несколько раз была на сливных базах, торопила тех, кто ведает сливом, обращала внимание на его плохую организацию...

Троицкая требует от своих командиров ежеминутно следить за сливом.

— Никто не позволит нам оставить Москву без света, — добавляет она и пододвигает ближе остывший стакан чая.

Входит секретарь:

— Звонит директор «Красного Треугольника».

— Знаю, знаю. Опять — уголь. Передайте ему, что через 25 минут маршрут будет у ворот фабрики.

* * *

Давно уже начались новые сутки. На зданиях трех вокзалов потухли огни прожекторов.

«Красная стрела» уже мчится где-то за Клином. Носильщики убирают вокзалы.

А на Окружной прожекторы все так же освещают пристанционные пути. У фронтов выгрузки никогда не прекращается работа. Попрежнему перекликаются паровозные свистки с сигналами медных рожков. На путях продолжается борьба за выполнение государственного плана.

...Наконец, Зинаида Петровна остается одна в своем кабинете. Она перебирает папки с бумагами, готовится к докладу в НКПС.

...Только поздно ночью Троицкая вернется домой в свою квартиру в новом большом доме ударников транспорта. Она осторожно пройдет в свою комнату, чтобы не разбудить мать.

Утром Елизавета Пантелеевна уходит рано. Ее путь, как всегда, в депо Москва-пассажирская.

Только по вечерам, когда Зинаида Троицкая приезжает ненадолго домой, они делятся друг с другом новостями — дочь — начальник дороги и мать-табельщица.

Елизавета Пантелеевна, как и раньше, живет жизнью дочери. Не беда, что коротки их встречи. Елизавету Пантелеевну всегда интересует, какое место занимает Окружная дорога среди других. Обычно это место одно из первых.

— Не ошибся Лазарь Моисеевич, когда твою Зинаиду выдвинул, — говорят Елизавете Пантелеевне ее давнишние знакомые по депо — мастера и машинисты.

Когда же разговор заходит о том, что слишком занята Зинаида Петровна, мать отвечает: /

— Кому же, как не им, молодым, работать!

Старые товарищи по фабзавучу и депо часто приходят к Троицкой. Не застанут Зинаиду Петровну, — беседуют с Елизаветой Пантелеевной. Все они также очень заняты — и Кошкина с Федосовой, которые приезжают с Сортировочной, и бывший напарник Троицкой по маневровому паровозу комсомолец Морозов, выдвинутый теперь на должнолъ инспектора при начальнике М.-Окружной дороги...

...Тихо в огромном кабинете. Четко отбивают секунды большие старинные часы...

Тишину кабинета разрывает очередной телефонный звонок: начальника дороги вызывают для доклада народному комиссару.

Троицкая деловито собирает бумаги и через минуту быстро спускается по лестнице, на ходу застегивая шинель.

Hosted by uCoz