Многоуважаемый Иван Степанович!

В Вашем последнем письме много вопросов. Постараюсь ответить в том же порвдке, как Вы спрашиваете:

1. Надпись на фото Мичурина

Владимиру Григорьевичу Шмерлингу на добрую память.

Директор генет.опыт.станции

И.Мичурин. 25 окт. 1938 г.

Осенью 1932 года, после демобилизации из рядов Красной армии, где я проходил действительную военную службу, я приехал в Мичуринск. Мне сказали, что Мичурин на меня сердится, а Иван Владимирович встретил меня очень радушно, ласково привлек к себе и позвал пить чай.

Когда Иван Владимирович бывал чем то раздражен, он бывал резок. На этот же раз я особенно узнал Мичурина, как необыкновенно чуткого, сердечного человека. Я провел у него тогда несколько часов за беседой. Он подробно рассказывал о своих учениках и сотрудниках, о разных взаимоотношениях между людьми и о том, как надо привлекать людей, чтобы они, несмотря на свои отдельные недостатки, приносили пользу общему делу.

В заключении беседы Иван Владимирович достал фотографию и надписал ее мне. И помнится, объяснил, что заключительные черточки на его подписи - означают, что он был в семье - седьмым или восьмым! (точно нет помню).

2. О Циолковском.

Когда вышла моя первая книга о Мичурине, я послал ее Константину Эдуардовичу.

В ответ он прислал мне свои книги с автографами (книги пропали в дни войны). Из нашей переписки уцелели только две открытки.

В одной из них, от 13 апреля 1981 года, К.Э.Циолковский писал: "Очень благодарен Вам за присланную Вами книгу о Мичурине, которым я всегда интересовался, как русским Бербанком. Вполне сочувствую характеру Вашей деятельности"...

В открытке от 19 апреля того же года имеются следующие строки: "В.книгу прочел. Очень содержательна".

С К.Э.Циолковским я встречался дважды. Первый рае сделал остановку в Калуге, когда направлялся служить в 45-ую дивизию и второй - во время пребывания К.Циолковского в Москве в связи с юбилеем.

Косвенно это отражено в моей книге "Мичурин" (изд.Писателей в Ленинграде, стр. 79-81).

Иван Степанович! я пишу Вам об втом не для того, чтобы Вы цитировали мои письма.

Должно быть, с возрастом - возрастает болтливость, а кроме того, Вы, "специалист по землякам", должны знать больше о тех, кто удостоен Вашего внимания. Не обязательно приводить в печати все факты, а знать их не мешает, хотя бы для каких то обобщений к выводов.

3. О неточностях в статье.

Газета "Вперед за Родину" не фронтовая, а армейская. Кроме того, мне кажется, не надо было приводить в статье,то, ято я написал Вам о Мих.Булгакове. То, что я его видел в детстве в Козлове мало примечательно, а написал я Вам о Булгакове самое общеизвестное только потому, что Вы им заинтересовались... Но все это сущие пустяки.

4. А.Н. Бахарев.

Вы спрашиваете - "знаком ли мне Бахарев?" На этот вопрос отвечу двумя цитатами - из Бахарева и Шмерлинга.

1) " - А вот и Бахарев, ступай сюда, будет собак гладить! , - закричал Мичурин навстречу скромно появившемуся человеку.

Это - местный публицист, фельетонист и редактор, один из немногих собеседников Мичурина.

Не поверишь, что этот человек фельетонист. Он мягок и восторжен, как лирическое стихотворение. С какой-то особенной восторженностью, но метко и здорово разоблачает он в газете "Наша правда" конкретных носителей зла города Козлова.

Бахарев скорбит за весь город. Печалится о его еще далеко не устроенной жизни. "Может быть, поэтому так преданно привязался он к Мичурину и е его плодам. Переживает, как садовод, рождение каждого нового сорта, изучает и исследует мичуринские дела; при случае всегда готов своим ровным голосом произнести проповедь о гибридизации и обновленной земле".

"Югосевер", стр. 125, 1931 год.

2) ... "А по-моему Ваш подход - первый подход к Мичурину; в литературе же ведь вообще ничего нет такого! Вы подали Мичурина так, как его еще не подавал никто. Я всегда был убежден и считал и считаю, что пора овеять Мичурина романтикой - это привлечет внимание миллионов.

Можно писать о Мичурине тысячи книг профессорским языком и все же Мичурин не будет понятен и усвоен массами, а Ваши очерки прокладывают к нему тысячи свеже-весенних тропок, увлекают, мягко ложатся на чувства"...

... Нет, хорошо! И надо будет драться за вещь... ... "О фантазии* Могу сказать одно, что фантазия прекрасна. И странно, нечто подобное у меня часто являлось. Для меня Мичурин не только садовод. И я понимаю. Обо мне сказано тепло и сильно. Особенно там, где есть сравнение с "лирическим стихотворением" Это совершенно верно! жаль не имею времени сказать все то, что чувствую!...

Так писал мне - 21-летнему автору, Андрей Николаевич. Ему тогда было 35-36. Написал после того, как прочитал в журнале "Октябрь" полностью опубликованную мою книгу о Мичурине (В журнале "Югосевер" назывался: "Человек на грядке").

Эти цитаты из письма А.Н.Бахарева от 28 августа 1930 года.

Большое Вам спасибо за вырезку из газеты. Статью "Летописец зеленого царства" я вложил на память в книгу А.Н.Бахарева "Как выводить новые сорта плодовых и ягодных растений". На ее титульном листе надпись "В. Шмерлингу - соратнику по перу. От автора 10.1.32 года".

Надо надеяться, что в своей будущей книге Вы уделите соответствующее место А.Н.Бахареву. Если мне не изменяет память, он был членом Союза Крестьянских Писателей, часто печатался в разные годы не только в "Нашей правде", но и в "Правде". Вся его деятельность и судьба знаменательны в советской научно-популярной литературе и кроме того, надо отметить то, что не всегда свойственно литераторам и журналистам – А.Н. не только радовался всему удачному, написанному о Мичурине, но и помогал многим и многим войти в "зеленое царство". Мне запомнилось, как Вас.Кудашев, однажцы рассказывал, как Бахарев помог ему разобраться в Мичуринских делах. Да! Идет время! Вот и вспомнил еще одного автора, связанного с Мичуринском. Кажется, В. Кудашев погиб в Отечественную войну.

Прошу Вас, Иван Степанович, при случае, передать Андрею Николаевичу мое запоздалое поздравление и пожелание в добром здравии встречать следующие юбилеи.

Всегда буду рад нашу переписку закрепить личным знакомством. Внесите в свою "адресную книгу" мой телефон Б.8-31-36.

С лучшими чувствами

Вл .Шмерлинг.